Продовжуємо публікувати оповіді про Деміївку нашої віртуальної читачки
Зої Десницької.
Дом, старый двор.
А подруге Маше я позвонила, как всегда, не вовремя. В это время она должна была ложиться спать, а мне так хотелось ее предупредить, что завтра мы не пойдем с ней в Музей прикладного искусства, как договаривались, - успеется. Пусть она засыпает с мыслями о новом нашем маршруте.
Я, конечно, могла ей объяснить, почему планы наши изменились, но это долго ведь объяснять. Начинать рассказывать нужно про вредную привычку моего сына - он постоянно что-то поднимает с земли и несет домой. Эта вредная привычка у него с самого раннего детства. Все, что попадается на пути, будет поднято, внимательно просмотрено, придумывая в уме, куда бы это приделать, привинтить, прикрутить или приклеить. И если бы я только разрешила ему, то и старое колесо от соседского джипа он как-то бы закатил в дом. Все эти долгие разговоры о бактериях на грязных руках, никак не принимаются во внимание. В коробках с игрушками можно найти много чего интересного: принесенного с улицы, тщательно вымытого и очищенного от песка и уже куда-то прикрученного, приклеенного или бережно ожидающего своего часа. Нет, часто что-то сразу и выкидывалось, пока он мылся и переодевался, но кое-что бережно им сохранялось, хотя иногда, вместо какой- то сломанной лопатки, он находил чью-то потерявшуюся золотую сережку; двухсотрублевку, свернутую в трубочку; серебряное кольцо с камнем в виде сердца... И все время, когда я с ним вела "умные" разговоры, он вспоминал об этих находках и говорил, что и полезное в этом есть.
Сегодня он поднял в лифте рекламный лист одной строительной компании. Я трижды безуспешно пыталась забрать лист из его рук и вставить за стекло рекламного щита. В конце концов, дома, раздеваясь, сын попросил подержать "талон", который пригодится для его строящейся бензоколонки. Когда я взяла рекламку в руки, то первое, что бросилось в глаза - это красивый двадцатичетырехэтажный дом на улице БОЛЬШАЯ КИТАЕВСКАЯ. Я сначала ничего не поняла, но что- то заставило хорошенько вглядеться в адрес и номер дома. Меня сразу бросило в жар, руки затряслись и я, не дожидаясь пока сын вымоет руки, побежала к компьютеру: быстрее в поиске найти этот дом, посмотреть на него, где он стоит.
Когда я увидела рядом с новостройкой старый кирпичный четырехэтажный дом, сердце мое начало успокаиваться. Так близко виден каждый кирпичик на фасаде, родные окна, балкон все того же, нежно бирюзового, цвета. Вон та лавочка под тополями у парадного, на которой по вечерам сидели соседи, а ночью собиралась молодежь.
- Мама, - спросил сын, заглядывая через плечо, - что там смотришь?
- Дом, - ответила я. - Дом своей юности. Здесь я училась любить Киев. Это дом твоей бабушки Валерии и дедушки Васи, твоего отца. Здесь рос твой папа, пошел в школу, тут всем двором провожали его в армию и встречали тоже всем двором.
- А ты помнишь этот дом? Мы тебя привозили к бабушке, она бережно садила к себе на колени и ты внимательно ее рассматривал...
- Помню, - невозмутимо ответил сын. Но я понимаю, что он ответил, чтобы не обидеть меня. Ему тогда было всего семь месяцев.
- Расскажешь мне сегодня вечером о доме, ладно? - попросил сын и побежал строить самолеты.
Наверное, с годами я становлюсь сентиментальной, вспоминаю с нежностью и грустью все дома, в которых когда-то жила. А этот дом- особенный!
Я подумала, что обязательно должна рассказать сыну не только об этом доме, но и о окружающих домах и дворах, которых уже нет. И о тех замечательных людях, которые там жили. Сейчас здесь целый квартал красивых престижных высоток. Есть удобные парковки, кое-где небольшие зеленые газончики с зеленой травкой, ровный гладкий асфальтированный подъезд к дому. Но все это чужое, не вызывающее восторга, как тогда, много лет тому назад.
В интернете нашла другую панораму старого дома. Смотрю на него и налюбоваться не могу. Сразу начинаю вспоминать жильцов с первого этажа по четвертый. Многие давно уехали из страны и живут в разных штатах Америки, другие получили новое жилье в Киеве, кого-то не стало и квартиру родственники продали.
Я знаю, что завтра мы с Машей и сыном обязательно поедем к нашему дому. Потому что скоро его снесут, как снесли два, рядом стоящих, дома. А так хочется восстановить картину того времени, когда мы жили там: и Лысая гора; и река Лыбедь; и бесконечно широкий фруктовый сад, одурманивающий нас своим ароматом весной, а летом - сочными яблоками и грушами; дворы, окутанные черемуховым запахом; свежий утренний ветерок, доносящийся с ближайшего села; густой аромат карамели, доносящийся от кондитерской фабрики "Карла Маркса" (теперь "РОШЕН"); желтые с красным медовые груши, приветливо заглядывающие на наш четвертый этаж балкона...
Теперь ощущение такое, словно снова из окна кухни всматриваюсь в цветущий каштан под домом. В сад частного дома, где весной всегда кипела сирень. Всякие легенды рассказывали о хозяевах этого дома. Историю про бабушку, которая всю жизнь собирала пустые бутылки и ходила всегда голодная и грязная, а когда умерла, под ней, в матрасах, нашли чуть ли не миллион рублей. А ее дочь, потерявшая рассудок от несчастной любви, не спит ночами и стоит у калитки под сиренью и смотрит устрашающе на прохожих. Если полная луна и фонарь на столбе горит, то можно увидеть ее безумные, горящие ненавистью, глаза. Мы с мужем, молодые, счастливые, возвращаясь всякий раз из кинотеатра с последнего киносеанса, всегда убыстряли шаг, едва завидев знакомые кусты сирени. И уже ближе к дому, кто-то из нас оборачивался, чтобы удостовериться: стоит ли хозяйка дома сейчас у калитки? И даже, не увидев никого, какой-то дискомфорт, холод в спину доносился из-за этой калитки. Но вот дома, на балконе, радовал двор той же хозяйки: где то совсем близко доносилась трель соловья; на кустах краснела крупная смородина; груши и яблони постоянно радовали своими сладкими сочными плодами. И даже в воздухе стоял этот необычный запах спеющих ягод и фруктов.
***
. Каменной мостовой не вижу. Возможно, ее уже нет. Снесли сады, дома, дворы... Люди, жившие на этой улице, чьи дома уже снесли, где они? Куда их расселили? За столько лет ни разу не встретила в городе, в толпе, никого из тех, кого помню, кто вспоминается с легкой улыбкой и нежной грустью. Они - спутники моей счастливой жизни, моего становления.
Иногда переписываюсь с Милочкой. Не виделись с ней со времен нашей, с мужем, свадьбы. Она давно живет в Америке. В Нью-Йорке. Между нами семь часов разницы. Не всегда удается встретиться в социальных сетях. Но, если получается, я всегда ей рада. Смотрю семейные фотографии, вспоминаю ее родителей, а вот детей не знаю.
Милочка. Лучшая подруга моего мужа. Одноклассница. Они росли в одном дворе, учились в одной школе и было у них так много общих интересов. Наверное, Милочка уже и не помнит многого из того, что помню я. А я помню все рассказы мужа о детстве, юности, доме, друзьях и подругах. Это со временем не стирается. Мне бы хотелось поговорить с Милочкой о тех временах.
Благодарна все таки сыну за этот рекламный листок! Он подарил мне приятные волнительные воспоминания, что живут в моем сердце и ждут своего часа, чтобы согреть, порадовать и напомнить, что ничто не проходит бесследно. Тем и живем.
