Я окончил украинскую школу. В то время (двадцатые годы) существовало практически принудительное зачисление в школы по национальному и разговорному признакам. Мой мудрый отец решил меня отдать в украинскую школу. В ответ на мое недоумение сказал, что русский язык - мой родной, я его и так буду знать, а вот украинский, если не пойду в украинскую школу, знать не буду, а знать его нужно обязательно, поскольку живем в Украине.
Итак, я был отдан в украинскую школу, хотя еврейские дети, которым удалось избежать зачисления в еврейскую школу, как правило, поступали в русскую. В моей школе было всего три еврейских ребенка, два из которых - я и мальчик, мой товарищ еще по группе у гувернантки. Этот "мальчик" стал врачом. Инвалид Отечественной войны, очень известный впоследствии врач на Сталинке (бывшей Демиевке).
Закончив семилетку, я был переведен вместе с ним в украинскую десятилетку, единственную тогда на Сталинке, где, естественно, евреев уже было побольше - 8 из сорока с небольшим. Остальные - в основном украинцы, дети железнодорожников. Должен сказать, что абсолютно никакого даже подобия антисемитизма в нашей детской среде не было. Дружили, занимались, влюблялись, играли в спортивные игры, ссорились и т.п. совершенно без различия национальностей, которое даже не замечалось. И не только в школе, но и в дворовых компаниях. Хотя Демиевка и славилась своими хулиганскими (это неверное в данном случае слово, но другого не подберу) уличными компаниями, и в этих внешкольных компаниях среди обыкновенной шпаны попадались очень оригинальные, прямо-таки горьковские типы: например, Тришка Козел - полуграмотный парень, который всех и всегда обыгрывал в шахматы, даже гастролеров - категорников. Он со мной часто играл у меня дома, и мама моя даже не догадывалась, какого отпетого сорвиголову она принимает в нашей респектабельной квартире. Тришка пошел в партизаны и был расстрелян немцами с формулировкой "за бандитизм". Внешкольные парни были старше меня и моих одноклассников, но и среди нас были такие оригинальные, яркие, даже талантливые личности - мои друзья и товарищи. Некоторые пали в войну, некоторых преждевременно не стало уже после войны, а некоторые - считанные единицы, еще живы, и мы иногда встречаемся. Хочу добавить, что в школьные годы фамилия моего отца служила для меня не только охранной грамотой (я мог ходить по самым опасным улицам и вслед часто слышал - вот пошел сын доктора Рабиновича), но и знаком некоего пиетита потому, что отец пользовался чрезвычайным уважением со стороны родителей моих товарищей. Поскольку десятилетнее образование только вступало в силу и к нему стремились очень немногие, то эти немногие были чрезвычайно старательны, и высшим показателем авторитета каждого была успеваемость. Школу закончил в числе выпускников и участвовал вместе с ними в городском бале выпускников 10-леток, на котором выступал первый секретарь ЦК КП УССР П. Постышев. Далі буде
Немає коментарів:
Дописати коментар